Рацек Владимир Иосифович
 |
Военный топограф, альпинист. Исследователь Средней Азии. Заслуженный мастер спорта (1952). Почетный член Всесоюзного географического общества (1980).
Родился 24 августа 1918 года в Новоспасском районе Куйбышевской области (ныне - Ульяновской области).
Заочно окончил географический факультет Ташкентского государственного университета.
Кандидат географических наук (1970). |
Отец Владимира Рацека переселился в Киргизию в конце двадцатых годов. До этого он служил в графском поместье Бобринских, расположенном на берегу Волги в ее среднем течении. Родом он был из Чехии, откуда, по приглашению графа Бобринского, приехал в Россию и работал у него садовником. Здесь он женился и вскоре в семье родился первенец, Юрий. 23 августа 1918 года в семье Рацеков родился второй ребенок, его назвали Владимиром. Владимиру Рацеку было пятнадцать лет, когда при Фрунзенском обкоме комсомола организовывается геологический поход, в котором он принимает самое активное участие.
Работал в Ташкентском государственном университете имени В.И. Ленина на кафедре географии.
Начал заниматься альпинизмом в 1935 году. Окончил Школу инструкторов альпинизма под руководством М. Погребецкого в Терскей-Алатоо (1936) и с 1937 года принимал активное участие в развитии альпинизма в Киргизии.
С 1938 года руководил Киргизским клубом альпинизма и туризма.
В предвоенные годы совершил ряд первовосхождений на Тянь-Шане (пик Компартии Киргизии, пик ГТО, пик Манас, пик 20-летия РККА и другие), организует молодежные походы и массовые восхождения.
Однажды в разговоре Владимир Иосифович сказал, что тогда, перед походом, он перечитал о горах все, что смог достать в школьной и городской библиотеках, листал газетные и журнальные подшивки. Выискивал в них очерки Н.В. Крыленко и М.Т. Погребецкого, штудировал отчеты Памирских экспедиций, открывал для себя имена Пржевальского и Амундсена, благоговел перед Нансеном и Скоттом. Тот поход закончился успешно. Его участники прошли 700 километров по живописным долинам Таласского и Ферганского хребтов, пересекли их по несложным перевалам дважды, доставили в город образцы горных пород и минералов. А осенью его и Петра Хотянского, товарища по походу, по рекомендации Республиканского совета по делам физической культуры и спорта включают в инициативную группу экспедиции М.Т. Погребецкого. Слава о Михаиле Тимофеевиче Погребецком, покорителе гиганта Тянь-Шанских гор – Хан-Тенгри, гремела в те годы на всю страну наравне с именами полярников и героев-стратонавтов. Погребецкий организовал школу альпинизма, в которую были направлены лучшие комсомольцы из разных городов страны, уже знакомые с горами. Школа функционировала в Джетыогузском ущелье. Горные «классы», где обучались передвижению на скальном, снежном и ледовом рельефах, находились непосредственно на склонах горных вершин. Погребецкий и другие преподаватели школы, известные на всю страну альпинисты, прививали любовь не только к спортивным восхождениям, но и к научно-исследовательской работе в высокогорье, так мало еще изученном. Здесь Рацек сдружился с Игорем Оксеничем и Касымом Байгазиновым, тоже фрунзенцами. Они вместе мечтали по окончании Школы создать в городе альпинистские секции, вместе пройти маршрутами на еще ни кем не покоренные вершины гор. Больше всех фантазировал Касым, успевший побывать во время военной службы в учебном походе на Памире и с гордостью носивший круглый значок, пересеченный изображением ледоруба на фоне двуглавого эмалевого Эльбруса – добрая зависть всей Школы. Занятия шли своим чередом, когда поступила тревожная весть – группа альпинистов из Москвы, повторив путь Погребецкого на Хан-Тенгри, терпит бедствие. Участники экспедиции, попав в непогоду, получили сильные обморожения и с трудом спускаются вниз по леднику Иныльчек. Среди пострадавших известные всей стране первые покорители памирских семитысячников – братья Абалаковы Евгений и Виталий, а так же Леонид Гутман, им требовалась срочная помощь. В спасательную группу были включены сильнейшие участники Школы, в их числе и Владимир Рацек. Путь к леднику Иныльчек вел через два высокогорных хребта. Был конец сентября, в горах Тянь-Шаня была уже настоящая зима. Тропа через Каракольскую седловину то и дело исчезала под снежным покровом и тонкой наледью, пришлось применять ледорубы и веревочную страховку. Лошади вязли в глубоком снегу и скользили подковами на льду. За активное участие в проведенной спасательной акции на Тянь-Шане ее участники, в т.ч. и Владимир Рацек, были награждены Почетными грамотами комсомола Киргизии. Грамоты вручал на торжественном построении вместе с удостоверениями инструктора альпинизма сам Погребецкий. …Мне думается, что приезжая в город своей юности, Владимир Иосифович Рацек каждый раз, бросая взгляд в сторону гор, вспоминал тот июньский день 1937 года, когда вместе со своими друзьями совершил свое первое восхождение на горную вершину. Альпинисты назвали ее пиком Компартии Киргизии. Позже были другие, также никем непройденные и более сложные, маршруты. Но эта гора и этот маршрут были первыми! Сотни альпинистов проходят сегодня проторенными тропами к вершинам Киргизского хребта, но мало кто из них знает, что в довоенные годы первые следы на склонах и гребнях, где лежат эти тропы, проложены комсомольцами-альпинистами города Фрунзе (ныне Бишкек), в числе которых был и Владимир Рацек. …Пик Комсомола Киргизии. Пик Фрунзе. Манас. Электро. Медик. Пик Школьников. Пионер. Павлика Морозова… и другие вершины. Тогда, в канун войны, они давали вершинам имена, созвучные тому периоду советской эпохи. В городах, крупных селениях и, даже колхозах создавались секции альпинизма. В те годы В.И. Рацек работал в Спорткомитете Киргизии сначала инструктором, а затем руководителем отдела альпинизма и туризма.
Пожелтевшие вырезки из довоенных периодических изданий – газеты «Комсомолец Киргизии», «Советская Киргизия», журнал «На суше и на море» – богатейший архивный материал; и за каждой строкой, за каждым маршрутом стояло имя инициатора, непосредственного организатора и участника всех мероприятий Владимира Рацека. Лыжный переход Фрунзе - Джалалабад. Первое зимнее восхождение в республике – пик Манас. Высокогорные походы с допризывниками городов Фрунзе и Токмака. Альпиниада колхозников-допризывников. Традиционные горные походы, организованные газетой «Комсомолец Киргизии». Многодневный военизированный поход через перевалы Киргизского хребта. Суровое будущее подтвердило готовность киргизских альпинистов к защите Родины. Знаменитая гвардейская дивизия генерала Панфилова, закрывшая гитлеровцам подступы к Москве, почти полностью была сформирована из воинов, прошедших начальную боевую подготовку в горах Киргизии. Шопоков, участник альпиниады колхозников-допризывников, один на один вышел в неравный бой с фашистским «тигром» – погиб, но победил. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Касым Байгазинов, солист театра оперы и балета, заядлый альпинист, неизменный участник всех походов и восхождений, также панфиловец, погибший в бою под Москвой. А другие ребята? Багельдинов, Османов, Юрий Рацек… Не перечислить имен тех, кто не вернулся из боя, кто не смог больше взять в руки ледоруб и снова подняться на заоблачные вершины родной Киргизии. Для альпинистов Киргизии 1937 год был годом первых сложных восхождений. По командировке Всесоюзного комитета физкультуры и спорта из Москвы во Фрунзе прибыли опытные альпинисты – Н.П. Попов и Г.И. Белоглазов. Их задача – передать свой восходительский опыт молодым альпинистам Киргизии, вывести их на новые вершины, на сложные маршруты. Спорткомитет Киргизии поручает четверке – Попову, Белоглазову, Байгазинову и Рацеку – после ряда восхождений в Ала-Арче (с тех времен и появилась стоянка Рацека в 5 часах ходьбы от а/л «Ала-Арча» – прим. ред.) выехать в Каракольское ущелье для совершения восхождения на высшую точку хребта Терскей-Алатоо – пик Каракольский, высота которого 5280 метров.
На фото: стоянка Рацека
В те годы автодорога к озеру Иссык-Куль доходила только до Рыбачьего. Альпинисты от этого селения на пароходе пересекли озеро и, пересев на лошадей, выехали из Каракола вверх по ущелью. 28 июля они подъехали под каменный завал, откуда пешком подошли к подножью горы. Гора поражала отвесами скал и крутизною ледопадов. Недаром за год до этого экспедиция А.А. Летавета не смогла покорить ее. Восходители выбрали путь по ледовым сбросам западного ребра. Двумя связками, поочередно, то, пробиваясь по снежным склонам, то, вырубая ступени во льду, переползая по снежным мостикам через трещины, с опаской поглядывая наверх, откуда в любой момент могли обрушиться нависающие ледовые глыбы, восходители, в конце концов, поднялись на гребень под скальную башню вершины. Здесь, на высоте 4600 м, провели в палатке неуютную ветреную ночь. Наутро, с трудом угадывая дальнейший путь, альпинисты в густом тумане очень медленно приближались к цели. Скалы. Лед. Снег. Снова скалы. В тумане такое чередование рельефа кажется бесконечным. Вот как описал в своих путевых заметках на страницах «Киргизской правды» Владимир Рацек: «Видимости нет. Туман густой пеленой заволакивает все кругом и только в порывы ветра мгновениями виден дальнейший путь. Последние метры труднейшего пути. Наконец – вершина». Восхождение на Каракольский пик было серьезным испытанием для молодого альпиниста и Владимир Рацек с честью выдержал его. В то же лето (1937) профессор Август Андреевич Летавет возглавил новую экспедицию на Тянь-Шань, куда по рекомендации товарищей по восхождению на пик Каракольский были включены Рацек и Байгазинов. Это был период новых географических открытий и первых горных восхождений. Годом раньше А.А. Летавет прошел через хребты Терскея и Сарыджаса, засек с их перевалов изумительные по красоте, грандиозные вершины Тянь-Шаня. Высшую точку хребта Куйлю он назвал пиком Советской Конституции, в честь только что принятого Основного Закона Советского государства. В честь президента Академии наук СССР пятитысячная вершина, стоящая напротив, через ледник, была названа пиком Карпинского. В плане экспедиции 1937 года намечались восхождение на пик Нансена и разведка пути на пик Советской Конституции. В середине августа караван из 23 лошадей выступил из Каракола и на шестой день, преодолев два перевала, прибыл на ледник Иныльчек к подножию пика Нансена. Северная сторона вершины не внушала никаких надежд на успех восхождения. Подъем по ледовым стенам и скалистым ребрам мог окончиться трагически. И альпинисты ведут караван в обход горы по леднику Кан-джайляу. В одном из номеров довоенных выпусков журнала «На суше и на море» (это позже журнал стал ежегодным альманахом) опубликован очерк А.А. Летавета «Экспедиция в Тянь-Шань», иллюстрированный замечательными фотоснимками автора и участников экспедиции. Вот что пишет Летавет о подходах к пику Нансена: «День проходит в лихорадочной работе по прокладке дороги по крутым моренам, в рубке ступенек на склонах ледовых бугров. Наши лошади проявляют прямо чудеса «ледовой техники». На десятый день после выступления из Каракола (25 августа) начинается путь, к которому альпинисты готовились целый год. В этот день группа восходителей набирает 1300 метров высоты и устанавливает лагерь на плече пика. Через день – штурм. Семерка восходителей в отличном темпе выходит на западное плечо вершины, где альтиметр показывает уже 5300 метров, на север обрываются головокружительные отвесы льда до самого Иныльчека. Впереди к вершине ведет узкий снежный гребень и обледенелые плиты скал. Погода портится. Ветер метет мелкий снег, забивая его под одежды. Мерзнут ноги. Трое поворачивают назад. Путь вверх продолжают Черепов, Белоглазов, Попов и Рацек. И вершина покоряется им. В пять часов вечера четверка вступает на высшую точку хребта Инылчек-тау – пик Нансена. Отсюда с высоты 5697 метров им открылся Центральный Тянь-Шань – величественный и труднодоступный, с еще не взятыми вершинами и даже полностью не нанесенный на географическую карту. Следующая гора – пик Советской Конституции – изумительная по форме, двуглавая красавица планировалась, как объект для будущих восхождений. Спустившись с пика Нансена, отряд перебазировался в район хребта Куйлю. На разведку по северному гребню выходят Попов, Черепов, Мухин и Рацек. К соседней вершине, пик Карпинского, направляются Летавет, Белоглазов и Ходакевич. Разведка приносит радостную весть: путь по северному гребню на пик Конституции приемлем, есть возможность подняться на вершину, не откладывая восхождение на будущее. Снова та же четверка выходит в путь и достигает цели. В очерке А.А. Летавета о трех восхождениях на Тянь-Шане (был также покорен пик Карпинского) есть такие строки: «Высота пика Карпинского 5050 метров. Отсюда перед нами открылась грандиозная панорама. На востоке отчетливо виден знакомый нам уже пик Нансена, а прямо за ним конус Хан-Тенгри. Но больше всего привлекла наше внимание вершина, расположенная южнее, которая по своей высоте вполне может спорить с Хан-Тенгри. Это совершенно неизвестная вершина представляет собой огромный ледяной массив, резко возвышающийся над окружающими горами». «Огромный ледяной массив» заинтересовал и восходителей на пики Нансена и Конституции. Ведь они так же, как и Летавет, наблюдали его с покоренных вершин. На обратном пути все разговоры непременно возвращались к неизвестной горе. Экспедиция уезжает с Тянь-Шаня с твердым намерением – вернуться на следующий год, пробиться вглубь тянь-шаньской горной системы к неведомому хребту Кокшаал-тау, отыскать там «огромный ледяной массив», по высоте соперничающий с Властелином Гор – Хан-Тенгри, и покорить его. Три высотных восхождения сразу выдвинули Рацека в число сильнейших альпинистов страны. В новую экспедицию А.А. Летавета на Центральный Тянь-Шань он был включен наравне с такими прославленными восходителями, как Леонид Гутман – участник восхождения на Хан-Тенгри, Иван Черепов, Иван Юхин, Александр Сидоренко. Это была удивительная по своей целеустремленности экспедиция (1938 года), щедрая на приключения, прошедшая почти на всем своем протяжении, на грани риска и закончившаяся победой мужественной тройки – Л. Гутман, А. Сидоренко, Е. Иванов – над суровой горой. Высотомер восходителей показал отметку, близкую к семи тысячам метров, а именно – 6930.
Вершина была названа именем ХХ-летия Ленинского комсомола. Из-за столь низкого показания альтиметра впоследствии многими ставился вопрос о достижении высшей точки горы, но повторное восхождение команды В.М. Абалакова в 1956 году разрушило сомнения скептиков. Позже именно эта гора стала именоваться пиком Победы, но об этом ниже. Владимир Рацек из-за болезни вынужден был повернуть вниз с высоты чуть более пяти тысяч метров и затем принял самое активное участие в транспортировке Мухина, получившего тяжелую травму при падении в трещину на леднике Звездочка. Думал ли он тогда о том, что судьба еще не раз сведет его с этой горой? Что всего через пять лет придется снова увидеть ее, на этот раз буквально со всех сторон света, - с перевалов и ледников, с соседних вершин, и даже из иллюминатора самолета.
При камеральных работах в Ташкенте окончательные подсчеты дали отметку – 7439,3 метра. Вершину назвали пиком Военных Топографов. 18 ноября 1944 года, когда советские войска громили фашистские полчища уже на территории Германии, в короткой заметке, напечатанной «Комсомольской правдой», было высказано предложение, – назвать высочайшую вершину Тянь-Шаня пиком Победы. Автором предложения был лейтенант Владимир Рацек. Уже полностью был отпечатан тираж тянь-шаньской карты и поэтому на ней выше надписи «Пик Военных Топографов», зачерненной типографской краской, была сделана надпись «Пик Победы», а рядом обозначена отметка высоты вершины «7439,3».
На фото: Пик Победы
В 1942 году ушел в армию добровольцем, служил в Управлении боевой подготовки Туркестанского военного округа, дослужился до чина подполковника. Занимался горной подготовкой войск в горах Памира и Тянь-Шаня.
В суровый 1943 год советское командование поставило задачу – дать четкую орографию хребтов Центрального Тянь-Шаня. От гор Кавказа и до северных морей шли жестокие бои. Неоднократные рапорты лейтенанта Владимира Рацека с просьбой отправить его на фронт (к тому времени он окончил Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина) возвращались с неизменным отказом. Командование считало, что большую пользу он принесет, обучая бойцов ведению боевых действий в горных условиях. Сотни солдат и офицеров подготовил для защиты горных рубежей мастер спорта Рацек (звание мастера ему было присвоено в 1940 году после первовосхождения на пик Джигит). Его воспитанники обучались в Талгаре под Алма-Атой и в Чимгане под Ташкентом, в Гиссарском хребте и Фанских горах, в ущельях под Ферганой и даже в Иране. Здесь с группой офицеров Туркестанского военного округа Рацек поднялся на главную вершину Ирана, вулканическую гору Демавенд (5604 метра), откуда ими был снят флаг с фашистской свастикой. Военно-топографические экспедиции на Тянь-Шане в течение четырех лет вели фототеодолитную и аэрофотографическую съемки, создавая основу для первой подробной карты этой горной системы. В 1943 году в горах Тянь-Шаня работало топографическое подразделение инженера-полковника П.Н. Рапасова. Отряды, возглавляемые лейтенантами А. Кошкаровым и Н. Гамалеевым, в немыслимо трудных условиях поднимались на вершины, чтобы сделать необходимые засечки на окрестные выдающиеся формы рельефа. Коварные ледники и бурные реки вставали преградами на их маршрутах, день за днем в седле или с рюкзаком за спиной. Десятки неизвестных ледников и вершин, и даже целый горный хребет, по предложению П.Н. Рапасова названный Меридиональным, а также огромный горный массив в хребте Кокшаал-тау – таковы итоги работ. 14 августа 1943 года. Этот день был удивительно безоблачным, над всем Центральным Тянь-Шанем только темно-синее небо. Стартовав из Пржевальского аэропорта, пилот Богомолов взял курс на юг, к белоснежным хребтам. Круг за кругом описывает на высоте девяти тысяч метров самолет, пилотируемый Богомоловым. Инженер аэрофотосъемки А.М. Арутюнянц отработанными движениями закладывает в аппарат одну кассету за другой и на пленке формата 18х18 см запечатлеваются отображения, распластанного внизу неизведанного массива в хребте Кокшаал-тау. Высота массива определилась уже в «поле» – около 7400 метров над уровнем моря. На 445 метров выше самого Хан-Тенгри! Высочайшая в Тянь-Шане!
На фото: Пик Военных Топографов из Китая
Так на листе военно-топографической карты Туркестанского округа, а затем и на картах СССР и в атласах мира появилось имя вершины – «Победа». Память же об огромном труде военных специалистов увековечилась в названии одной из соседних вершин, – к востоку от пика Победы в стыке хребтов Кокшаал-тау и Меридионального. Эта вершина высотой 6873 метра названа пиком Военных Топографов (вид с юга из Китая, фото А.В. Джулия, 2003 г .) и является третьей по высоте на Тянь-Шане.
После Великой Отечественной войны вернулся к спортивному альпинизму: руководил восхождениями на вершину 4282 метра в Заилийском Алатау (1949), первого восхождения альпинистов Узбекистана на пик Ленина (1950) и другими. В дальнейшем (до 1967 года) был организатором и руководителем спортивных экспедиций армейских альпинистов Туркменского военного округа на Памир и Тянь-Шань.
Рацек выступает с докладами и лекциями в Ташкенте, Тбилиси, в Московском доме ученых, на географическом факультете МГУ, в редакциях газеты «Правда» и журнала «Вокруг света» и, наконец, перед учеными, журналистами, горовосходителями в Географическом обществе СССР в Ленинграде. И всюду темой его выступлений были открытия военных топографов на Тянь-Шане. 18 ноября 1947 года президент Географического общества СССР академик Л.С.Берг вручил коллективу военных топографов П.Н. Рапасову, В.И. Рацеку, А.Ф. Кокшарову, Н.Я. Гамалееву и А.М. Арутюнянцу высшую географическую награду СССР – золотую медаль имени П.П. Семенова-Тянь-Шаньского. В.И. Рацек передал эту медаль в число экспонатов музея боевой славы Туркестанского военного округа.
По его инициативе (в 1957 году) постановлением Спорткомитета Узбекской ССР был учрежден наградной знак "Пик Ленина", который вручался альпинистам, достигшим этой вершины. Неоднократно был председателем Федерации альпинизма Узбекской ССР.
В 1950 году капитан Владимир Рацек в составе альпинистской экспедиции Советской Армии возглавил группу восходителей, в которую вошли в основном туркестанцы, и поднялся с ними на пик Ленина – 7134 метра. Восхождение 12 армейцев на семитысячеметровую вершину явилось по тому времени самым крупным достижением высокогорного спорта в СССР. Такого количества одновременно на вершину подобной высоты не знала еще история мирового альпинизма.
Успех на пике Ленина окрыляет молодых альпинистов округа. Следующим летом Рацек организовывает самостоятельную экспедицию на Памир. Альпинисты ТуркВО восходят на целый ряд вершин в районе ледника Корженевского. Главным достижением сезона было восхождение на пик Корженевского. Главенствующая вершина этого района пик Кызыл-огын из-за непогоды и недостатка времени был освоен лишь до высоты 5300.
Август 1952 года. Караван из 70-ти подкованных специально для передвижения по льду лошадей вступил на открытую поверхность ледника Южный Иныльчек. Позади перевал Ачик-таш и опасная переправа через многоводный Сарыджас, позади беспорядочно громоздящиеся бугры морен и провалы глубоких ледовых трещин. Впереди ледяная река Инылчека увлекала к неизведанным вершинам и перевалам. Экспедиция разделилась на две группы: одна отправляется в направлении хребта Тенгри-таг для восхождения на соседнюю с величественным Хан-Тенгри вершину – пик Чапаева (6371 м); другая, возглавляемая Рацеком, – в верховья ледника на поиски пути к восточному гребню пика Победы. После двухдневного перехода на лыжах группа Рацека достигла ледопада в верховьях ледника. «К югу от нас, в хребте Кокшаал-тау цирк ледника Иныльчек заполнял мощный ледопад, над которым поднимался пик Военных топографов (6873 м). Из-за хребта Ак-тау был виден почти весь восточный гребень пика Победы» – так написал впоследствии В.И. Рацек в ежегоднике советского альпинизма «Побежденные вершины». Но дальнейший путь группы был прерван непогодой, продлившейся целую неделю, и альпинисты, утопая по пояс в свежем снегу, спустились вниз. Несмотря на непосредственное участие в геокартировании Центрального Тянь-Шаня Рацек не имел допуска к созданной карте этого района, хранящейся под грифом «Совершенно секретно», и поэтому альпинистам самим пришлось искать доступный и безопасный путь к пику Победы. Поиск этого пути был продолжен на следующее лето после продолжительной подготовки в близлежащих горах, где участники новой экспедиции совершили целый ряд интересных восхождений. Они повторно проходят маршруты на пики Карпинского и Сталинской Конституции, а также впервые поднимаются на вершину Джетыогузской стены, снежно-ледовым амфитеатром замыкающую одноименное ущелье. 10 августа из Пржевальска, вначале автотранспортом, а затем караваном, экспедиция следует на ледник Южный Иныльчек. Только через 10 дней караван достиг места, намеченного для организации ледового лагеря. Величественная пирамида Хан-Тенгри возвышалась напротив, но альпинисты стремились вверх по леднику, где в стыке трех хребтов, – Меридионального, Кокшаал-тау и Ак-тау, – находится, как они предполагали, путь на перевал Чон-Терен, от которого восточный гребень ведет к желанной вершине пика Победы. Но, поднявшись на перевал, Рацек и его спутники к своему разочарованию убеждаются, что настоящий перевал Чон-Терен расположен южнее, разделяя массивы пиков Победы и Военных топографов, а взятый ими перевал ведет в верховья ледника Звездочка, который течет под северными склонами пика Победы. Отсюда с перевала они увидели весь путь на «Победу» по восточному маршруту, он был длительным и технически сложным. Альпинисты переключают свое внимание на безымянную вершину высотой 6800 метров в верховьях ледника Южный Иныльчек. Пополнив запасы продовольствия, они снова повторяют свой лыжный путь в верховья ледника, поднимаются на вершину 6800 по ее северному гребню и спускаются на юг, таким образом, совершив первый в истории советского альпинизма высотный траверс. Руководил восхождением Виталий Ноздрюхин, как и вся его группа, получивший альпинистские навыки от В.И. Рацека. Впервые покоренную вершину назвали пиком Дружбы. В 1954 году В.И. Рацек со своей командой направляется на Памир в ущелье Ачик-таш к пику Ленина.
Здесь они выполняют трудную задачу – первое прохождение семитысячеметровой вершины траверсом. Параллельно многолюдная группа альпинистов ТуркВО повторяет, пройденный в 1950 году, маршрут. В 1952 году Владимиру Иосифовичу Рацеку было присвоено звание Заслуженного мастера спорта СССР. Он был первым из спортсменов Узбекистана, удостоившимся этого высокого звания. Но ни в одной спортивной судьбе не бывает так, чтобы она состояла из одних только подъемов и побед. Не избежал этого фатального периода и Владимир Иосифович. Сегодня я хочу рассказать о трагических событиях, о которых наполовину умалчивала пресса, подробности о которых можно было услышать только от их непосредственных участников, но и эти участники рассказывали о них весьма скупо, также как не любил вспоминать о них сам В.И. Рацек. В 1955 году к подножью пика Победы прибыли две соперничавшие в первенстве СССР команды. Это были команда Казахского клуба альпинистов и объединенная команда Узбекского комитета физической культуры и спорта и Туркестанского военного округа. Убедившись в 1953 году в трудности пути на пик Победы с востока, туркестанцы заявляют маршрут на вершину с севера. Это самый короткий, но не самый безопасный, путь к вершине. Казахские альпинисты, поднявшиеся годом раньше на пик Хан-Тенгри, выбирают восточный вариант. Руководителями этих двух экспедиций были соответственно В.И. Рацек и Е.М. Колокольников. Обеим командам приказом Всесоюзного комитета было предписано взаимодействие и очередность восхождения на вершину. Так что же произошло в суровых горах Центрального Тянь-Шаня? Стремление обеих команд – быть первой на самом северном «семитысячнике» планеты? Ни один вид спорта не отрицает соперничества, альпинизм – не исключение. И как бы там Москва не предписывала строжайшими указами взаимодействие и соблюдение очередности штурма вершины, дух соперничества не мог не родиться в создавшихся условиях. Быть первыми на «Победе»! Алмаатинцы заранее запланировали свой успех, категорически отклонив согласие команды Узбекистана о совместном восхождении, они также категорично отказали участию в мероприятии столичным спартаковцам и сами выбрали длинный, но почти исключающий лавинную опасность, восточный гребень. Позже Рацека обвинили в том, что он дал «добро» своей команде для выхода на восхождение по заявленному маршруту, и это, мол, привело к «гонке», результатом которой стала случившаяся трагедия. Но кто виноват в том, что заранее разработанный ступенчатый план штурма вершины с последовательной организацией высотных лагерей был нарушен сначала командой Колокольникова, а затем и командой Рацека? Бурный старт алмаатинцев с набором высоты сильно замедлился, не очень резво набирала высоту и команда из Узбекистана. В ночь на 19 августа во всех горных районах Средней Азии – от Памира и до Тянь-Шаня – свирепствовала непогода. Снегопад и сильный ветер обрушился на вечноснежные хребты и вершины. Снег завалил палатки алмаатинцев до такой степени, что их обитатели начали задыхаться и не смогли переставить и закрепить их. Отрыть спасительную пещеру не хватило сил. И тогда возникло неосознанное желание быстрее убежать из этого снежного ада, и участники восхождения разрозненно начали спускаться вниз. Кто-то потерял ориентировку, кто-то лишился сил и не смог больше подняться и идти дальше…
…Когда утихла снежная круговерть, из ледового лагеря заметили одинокую движущуюся точку в верховьях ледника Звездочка. Навстречу вышла группа, но в наступившей темноте не смогла встретиться с одиноким путником. Наутро спускавшийся накануне альпинист не был виден, но остался его след на свежем снежном покрове. Когда встречающие подошли к концу следа, то обнаружили отверстие в снегу. Там в заполненной водой трещине находился человек. Это был Урал Усенов, единственный, чудом уцелевший из двенадцати членов команды. Команда из Узбекистана, переждав успешно непогоду, собиралась продолжить маршрут, но по сигналу из ледового лагеря начала спуск и затем приняла участие в поисково-спасательных работах. На следующий год после длительной осады пик Победы сдался альпинистам столичного «Спартака» под руководством В.М. Абалакова. В группе восходителей на вершину был также алмаатинец Урал Усенов. Сезон 1957-58 годов команда В.И. Рацека посвящает Памиру, где только со второй попытки к ней приходит успех на высочайшей вершине страны пике Коммунизма.
Август 1959 года. Альпинисты Туркестанского военного округа снова под пиком Победы. Так же зависают облачные шлейфы вдоль протянувшегося на семитысячеметровой высоте хребта Кокшаал-тау. Так же каждое утро приходится расчищать свежий снег между палатками базового лагеря. Так же днем и ночью рушатся каскады висячих ледников. На северном гребне наметы снежных карнизов угрожающе нависли над ледником Звездочка. Когда лучи солнца пробивают облачную пелену, вершина сияет алмазным блеском своих граней, контрастно оттененных грубыми вертикалями двух огромных сланцевых треугольников, слагающих массив вершины. Штурмовая и вспомогательная группы 7 августа одновременно вышли на маршрут по северному гребню. За однодневный переход поднялись на плато 5300. На следующий день достигли гребня, откуда после ночлега вспомогательная группа должна была повернуть назад. Но вниз утром ушли только двое, которые почувствовали признаки горной болезни. Остальные вызвались подняться выше, чтобы доставить груз хотя бы на высоту 6500 метров. С бивака 6500 вниз спустились еще четверо. Осталась уменьшившаяся штурмовая группа – Э. Нагел, Н. Луцык, П. Карпов, А. Кадочников, М. Крашенинников и А. Страйков, а также четверо вспомогателей, решивших подняться еще выше. В тот день все вместе достигли высоты 6800 метров, шел снег, дул несильный ветер. Штурмовая группа принялась оборудовать ночлег, а вспомогательная четверка начала спуск. Снегопад усилился. Группе, идущей вниз, пришлось пробиваться в нарастающем снегу. Силы, отданные высоте, иссякли. Их не хватило даже на то, чтобы поставить палатку. Забившись в узкую щель между снежным склоном и холодными скалами, альпинисты провели ночь. Утром позвали на помощь тех, с кем расстались вчера, – спустились-то всего на двести метров. Холодная ночевка дала свои негативные результаты – Ананьев и Солдатов (Геннадий Солдатов – сын Александра Солдатова1/) не могут идти, обморожены ноги. Нагел выходит на связь и получает от Рацека приказ спускаться всем вниз. В это время уже в полном разгаре шли спасательные работы на перевале Высокий, где в лавину попали ленинградские туристы. В спасработах были задействованы все альпинистские экспедиции, работавшие в районе. Рацек руководил взаимодействием не только своих групп, но и альпинистами Грузии и Казахстана. Непогода усиливается, ветер рвет из рук страховочную веревку, его мощные порывы иногда сбивают с ног. Срывается на склоне Кадочников и сдергивает связку из трех человек, но связка удачно удерживается в глубоком снегу. С трудом поставив палатки, их обитатели пытаются добыть из снега хоть немного воды, но примуса отказываются гореть, также плохо зажигаются отсыревшие спички. Попытка добыть огонь выстрелом ракеты в спальный мешок не приносит успеха. Альпинисты понимают, что в таких условиях им не выбраться самим. Они просят помощи снизу. Рацек высылает к терпящим бедствие отряд во главе с опытным Нарышкиным. Нарышкин пробился почти до шести тысяч, но вынужден был повернуть назад. Рацек обращается за помощью к грузинским и казахским альпинистам. На плато 5300 аккумулируется значительный отряд спасателей. Вызван на помощь самолет, но сброшенный им пристрелочный груз не попадает даже на ледник Звездочка. Альпинисты Грузии выходят наверх, но также вскоре возвращаются. Непогода продолжается. Каждый новый день отнимает последние силы у попавших в беду восходителей. Теряет сознание Ананьев, а затем и Солдатов (Геннадий Александрович скончался – прим. ред.) же не может передвигаться Добрынин. Трудно понять, что в таких ситуациях движет людьми, которые находят в себе силы и мужество преодолеть, казалось бы, неодолимые преграды. Витольд Цверкунов и Алексей Вододохов, не получив поддержки от товарищей по своей команде, наперекор казалось бы немыслимым условиям для передвижения, выходят наверх и пробиваются к армейским альпинистам. Трое из них, укрытые снегом, навсегда остались на склоне пика Победы. Ужасная трагедия в горах Центрального Тянь-Шаня вызвала естественный резонанс не только в альпинистских кругах.
