Полемика вокруг ЕГЭ не утихает с момента его введения в 2001 году, особенно острой она стала в 2008-м, когда сдача этого экзамена стала обязательной. В четверг провал эксперимента с госэкзаменом констатировал председатель Совета Федерации.

Такое заявление Сергей Миронов сделал, опираясь на выводы общественной комиссии, созданной по инициативе парламентариев. Независимый орган действовал параллельно с комиссией при Администрации президента, при этом в его состав кроме сенаторов вошли депутаты Госдумы, представители Рособразования, Общественной палаты, лучшие учителя России.
«Организаторы эксперимента по введению ЕГЭ ставили восемь целей. Мы проанализировали восемь лет эксперимента и пришли к выводу: ни одна из них не была достигнута, –
заявил Сергей Миронов. – Например, одной из важных задач ЕГЭ являлось снижение коррупции. Но, по данным МВД, в 2009 году в сфере образования число коррупционных преступлений увеличилось вдвое».

Член комитета Госдумы по образованию Олег Смолин, входящий в состав обеих комиссий, согласен с оценкой спикера СФ: «По данным правоохранительных органов, в прошлом году только в вузах было выявлено порядка 2 тыс. дел. И это при том, что если прежде коррупция касалась престижных вузов, то теперь она перешла на уровень приёмных пунктов ЕГЭ».

Парламентарии также говорят о снижении качества образования, несмотря на обратные ожидания. По их мнению, ЕГЭ приводит к уничтожению системы образования в школе, поскольку старшеклассники учат только те предметы, которые им предстоит сдавать по Единому госэкзамену.
– Каждый год наша страна опускается на четыре места в международных рейтингах по образованию. Согласно системе «Пиза», мы находимся в третьей и худшей группе вместе с США, – сказал Олег Смолин.

Комиссия отметила и провал в системе объективности оценки знаний: результаты ЕГЭ подводятся задним числом, то есть минимальный балл устанавливается уже после того, как сдан экзамен.
– Нехорошо, что все тесты одинаковы для любого вуза, – считает первый проректор по учебной работе МИИТа Валентин Виноградов. – Существовавшая до этого система позволяла нам выбирать «своего» абитуриента. А сейчас выпало то важное звено, когда вуз вмешивается в процесс подготовки абитуриента и даёт знания, необходимые на первом курсе. Мы готовили их к освоению программы. Ненормально, как сейчас, на первых курсах заниматься повторением школьной программы. Это весомый пробел, тем более для железнодорожных вузов.

Выполнение лишь одной цели оказалось более-менее близко к выполнению: ЕГЭ дал возможность ребятам из провинции поступать в столичные вузы. Но, как правило, это дети из семей со средними и высокими доходами. Кроме того, регионы получили большой отток интеллектуальной молодёжи.

Члены сенатской комиссии предложили свои пути решения проблемы. Например, чтобы облегчить поступление в столичные вузы студентов из регионов, создать во всех крупных городах приёмные комиссии по каждому предмету, а результаты этих экзаменов должны будут принимать все учебные заведения страны.

Можно продумать вопрос о расширении числа обязательных экзаменов, но не в формате ЕГЭ. «Или наряду с оценкой академических достижений учащегося вводить и другие формы его оценки, например характеристику из школы, которую будут учитывать при поступлении в вуз», – отмечает ректор Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский.

Между тем, пока в России ведутся споры о ЕГЭ, заимствованном из американской системы образования, в США уже отказались от тестовой системы оценки успеваемости ученика, ссылаясь на снижение образовательных показателей. Возможно, каких-то подвижек можно будет ждать и в России: глава Совета Федерации заявил, что уже передал доклад комиссии президенту.