Была война… была Победа. Были кровопролитные сражения, где воины Отечества показали невиданную отвагу и силу. А солдатами в те страшные годы становились не только мужчины. На фронтовых и мирных полях отчаянно сражались и женщины, и дети. Совсем молодой девчонкой ушла на фронт Нина Семеновна Сандрикина. И спустя почти 70 лет ей не забыть ту войну.

Из медсестер – в связисты
Родилась я в 1922 году в Архангельске, куда моя семья, спасаясь от голода, уехала из Больших Ключищ Ульяновской области. Когда мне был всего месяц, мы вернулись на родину.
В 1941 году я заканчивала курсы медсестер в Ульяновске. Мы с девчонками дружили с курсантами училища связи. После учебы пошли к ним на встречу, они были в лагерях в Винновской роще. По дороге и услышали, как Молотов по радио передал о начале войны… Дошли до ребят, вызываем их, а они идут невеселые – тоже узнали.
Меня и еще четырех подруг распределили медсестрами в Новоспасский район. Проработала по специальности всего 9 месяцев.
10 апреля 1942 года пришла повестка, так я и стала призывником.
Направили в Сызранский учебный батальон, где я спустя три месяца получила специальность связиста воздушного наблюдения. Солдаты войск воздушного наблюдения, оповещения и связи должны были предупреждать об угрозе нападения с воздуха. Нас с боевыми подругами в первую очередь обучали различать вражеские самолеты по звуку и силуэту.
И вот нас, связисток, отправили в село Зеленовское Куйбышевской области, где распределили по постам. Мы заменили призванных на фронт мужчин.

Весточки из дома и короткие свидания
Мне часто писали из дома. Узнала от мамы, что один раз фашистский самолет пролетел мимо нашего дома, потом он покружил над мостом. Но, слава Богу, никакой бомбежки не было!
В конце февраля после освобождения Сталинграда нас сняли с постов и отправили в село Новый Буян. Я и не знала, что ко мне в Зеленовское пешком по Волге шла мама… Хорошо, что нашлась лошадь, и маму оттуда переправили ко мне. Не спали всю ночь! Плакали, разговаривали…
Потом нас перебросили в Мелекесс. Добирались своим ходом, вещмешки побросали на телегу, на себе несли противогаз и винтовку. В Мелекессе жили недели две. Один раз старшина приходит и спрашивает: «Ульяновские есть?». Я отозвалась. Он говорит: «Поедешь на три дня домой?».
В Ульяновске я жила в общежитии на улице III Интернационала и каждый день ходила к своему дяде на Бебеля. Когда железнодорожный состав пошел обратно мимо Ульяновска, позвонила двоюродной сестре, сообщила, в какое время будем проезжать мимо Ключищ. На станции стояли буквально 10 минут. И сестра с мужем, и дядя с тетей, и мама – все пришли повидаться!

На хлебе и чечевице в компании с крысами
В Сталинград приехали 3 марта 42-го. Были там недолго, нас перекинули в Белую Калитву Ростовской области. Там, на узловой станции у речки Северский Донец, мы жили все лето. Страшно было, когда стояли на посту, а над головой со свистом – вражеские самолеты… К осени уже отвоевали Украину, и нас, не замещая, отправили в небольшое село между Днепропетровском и Днепродержинском. Разместились в больнице, которая во время войны не работала. Сколько там было крыс! Нам сказали, нужно одну живую поджечь, и тогда она распугает сородичей. Ничего не помогало! И вот мы ляжем с подружкой Надей на одну шинель, другой укроемся: ноги высунем – крысы по ним бегают, но голову еще страшнее высунуть было!
Служили в Сталинградском Краснознаменном 11-м корпусе ПВО 2-го Украинского фронта. В него входил наш отдельный 63-й радиобатальон. Этот корпус по указу Сталина организовали только в 43-м году. Тогда я и получила две медали «За Боевые заслуги» и «За оборону Кавказа».
Перебросили в Днепродзержинск. В отделении нас было 12 девчонок и один командир. Жили в землянках, питались в учебном батальоне. Кормили три раза в день одной чечевицей и выдавали полкило хлеба. Повар пыталась каждый раз что-нибудь новенькое придумать, да из таких продуктов не разгуляешься!

«Война капут!»
В конце 1944 года нас отправили в Румынию. Помню, ходили на рынок, там калачи были такие румяные. Как наши русские! А у нас денег-то нет, ходим, облизываемся. Да и кто бы у нас русские деньги взял?! Дальше Австрия, Чехословакия. Жили в городе Годонин, потом в Брно. Там ни одного человека еще не было – город только освободили.
И вот одним солнечным утром румынские солдаты начали кричать «Война капут!». Мы быстро оделись, выбежали на улицу, стали плясать, целоваться… Выехали в Годонин, там уже накрыты столы – нас ждут. Месяц ждали смену, потом нас перебросили в Венгрию, в Будапешт. Место, где мы жили, обошла стороной бомбежка, там цвели сады. Питались очень хорошо. Правда, никуда не пускали: на речку – только в сопровождении командиров!
Домой приехали только 6 августа. Ехали в поезде на трех ярусах – столько человек возвращалось! На каждой большой станции кормили горячим обедом. Выдали по большому пакету – подарок домой. Чего там только не было – фрукты, мука! Приехали на вокзал в Киндяковку, выгрузились, ко мне подошел мужчина, говорит: «Солдат, ты куда?». Оказалось, это наш сосед, а я и не знаю его – с 13 лет в Ключах не жила. На пороге дома меня встречала мама… Вот и встретились!
С подругами-фронтовичками после войны собирались 13 раз в разных городах: Москве, Краснодаре, Сталинграде, Киеве, Минске, Оренбурге. Настолько сильно боевое братство!

Елена ТКАЧЕВА